Четвертая встреча с Богом: в мире - война

В Китае верят, что «четыре» - несчастливое число. Может поэтому наша четвертая встреча получилась тяжелой.

Он сидел на скамейке в парке и, увидев его, я сразу же почувствовал, как что-то давит на него, будто небо на Атланта. Тяжкая это ноша – держать мир.

- Почему в мире случаются войны? – сразу же спросил я его.

- Ты об этом спрашиваешь меня? – горько усмехнулся он, - я бы мог задать тебе тот же вопрос.

- Я уже задавал себе этот вопрос, - ответил я.

- И каков же ответ? – поинтересовался он.

Я лишь пожал плечами.

«В мире - война», - снова подумал я. Даже в самом сочетании этих слов все неправильно. Если есть «мир», то в нем не может быть «войны», а если есть «война», то какой же это «мир»?

- Вот представь, - сказал он, - что в мире живет шесть миллиардов тебя…

Я представил.

- И вот один ты решил вдруг убить несколько тысяч других тебя. Неважно уже, по какой причине.

- Если бы это действительно был я, - ответил я, - то все остальные шесть миллиардов меня без одного встали бы и надавали по шеям мне идиоту. Глядишь, и поумнел бы сразу.

Он снова горько усмехнулся.

- Да вот только так не получается, потому что один ты ему поверил, другой - испугался, третьему ты обещал подарить виллу у моря, четвертый вообще дурак, пятый ничего не понял, но решил быть как все… И так далее, и тому подобное.

- Допустим, - предположил я. Точнее попытался предположить, хотя у меня это никак не получалось.

- И вот ты идешь и убиваешь самого себя – одного за другим… Иногда даже с жестокостью, будто не себя родного убиваешь, а чужака из другой вселенной… Нет, даже не так... А вот как - ты отправляешь второго убить третьего, только потому, что тебе приглянулась жена четвертого.

Я покачал головой.

- В мире, где живу я в шести миллиардах – такого не может случиться. Не могу я такого сделать. Просто по умолчанию не могу.

И снова горькая усмешка коснулась его губ.

- Понимаешь, тот, четвертый, чью жену ты очень уважаешь и очень любишь, имеет один небольшой недостаток. Он гневлив и ревнует ее. И в гневе уже не раз бил ее. Потом конечно каялся и просил прощения, но в следующий раз все повторялось снова. Так что ты все лишь хотел спасти ее от него, потому что с тобой ей будет всяко лучше. Да вот она, глупая, не хочет - любит она его или еще что… А там, одно цепляется за другое, и вот, во спасение конечно, ты уже убиваешь самого себя, четвертого… Ты не хотел этого, просто иначе не получилось.

- Хорошо, - сказал я, - но ведь не все же «я» настолько непроходимо глупы, чтобы не понять. Они бы собрались вместе, да и придумали что-нибудь. В крайнем случае пошли бы и прибили того, кто всю эту кашу заварил.

Он рассмеялся.

- Око за око?.. Так это у людей называется? И теперь ты сам готов убить, хотя еще несколько секунд назад уверял, что не можешь такого сделать…

Мне нечего было ему ответить. Ведь он прав - я только что предал себя и все, что я ценю в этом мире. И, самое ужасное, как легко и буднично все получилось.

Самому за себя стыдно…

- И что же нам делать? – тогда спросил я.

- Да ничего не надо делать, – ответил он, - надо, наоборот, учиться «не делать». Хочешь что-то сделать – не делай. Хочешь кому-то помочь – не делай. Хочешь сделать мир лучше – не делай. Хочешь сделать всех счастливыми – не делай. Сядь под деревом, как принц Гаутама и ничего больше не делай…

- Но…, - хотел было возразить я, однако он еще не договорил.

- Вспомни десять заповедей. Что там было сказано? Не сотвори, не убивай, не укради, не желай… Теперь понятно?

- А если человек тонет? - ляпнул я первое, что пришло в голову, пытаясь осмыслить его слова.

- Не делай, - ответил он.

- Но это же неправильно!

Он кивнул.

- Как же так? – не понял я.

- Может быть… когда-нибудь… ты все поймешь, - ответил он.

И он встал со скамейки, хлопнул меня по плечу и ушел. В сторону заката. Ну или куда там уходят усталые боги…

А я остался.

Мне нужно было время. Подумать... Очень хорошо подумать…

• Хаос и Порядок. Философские формулы